Мы с вами привыкли относиться к кино эпохи видеосалонов с особой любовью, а к переводчикам тех лет — с особым пиететом. Лично для меня Андрей Юрьевич Гаврилов, Леонид Вениаминович Володарский, Василий Овидиевич Горчаков, Вартан Карлович Дохалов и особенно Алексей Михайлович Михалёв навсегда останутся если не первыми учителями (это уж больно пафосно звучит), то уж точно самыми первыми виновниками того, что я занимаюсь именно тем, чем занимаюсь. Их вклад в наше персональное киноразвитие трудно недооценить: если бы не они — кто знает, какое кино бы мы смотрели и смотрели ли вообще? Когда-нибудь я обязательно расскажу о своём собственном опыте знакомства с легендарными переводами легендарных фильмов, но сегодня речь пойдёт о другом. Однако, прежде чем начать, я хочу внести ясность: ничего, кроме глубочайшего уважения к людям, которых мы называем переводчиками эпохи VHS, я не испытываю и отнюдь не намерен заниматься зубоскальством и критиканством.
Да, если не все они, то уж значительная их часть — профессионалы высокого класса. Для меня лично переводчики-синхронисты — это недостижимая ветвь эволюции в моём ремесле; так, как могут они, я не смогу никогда, у меня мозг с такой скоростью не работает. Этому нужно учиться и к этому нужно иметь очень серьёзную предрасположенность. Но всё вышесказанное не означает, что Гаврилов, Горчаков, Володарский, Михалёв и прочие были безупречны и непогрешимы. Отнюдь. Учитывая, в каких условиях им приходилось работать над переводами фильмов (отвратительные копии, слабый звук, несовершенная техника и — самое главное — полное отсутствие текста, вынуждавшее работать только «на слух»), немудрено, что даже их переводы порой оказывались несовершенны.
Посмотрите фрагмент из моего любимого рождественского фильма «Крепкий орешек» в переводах Гаврилова, Горчакова и Володарского.
Ни один из переводчиков мало того, что не перевёл эту реплику правильно, так ещё и не уловил очевидного сарказма: Джон явно передразнивает либо Холли, либо вышедшего на пенсию Кэппи из Помоны, у которого планировал остановиться на время визита в Лос-Анджелес (грешен: не помню, по какому формальному поводу Макклейн вообще туда потащился). А что должно быть?
Буквально:
«Приезжай к нам на побережье, соберёмся все вместе, будет весело».
Художественно:
«Давай к нам на океан, посидим, поржём…»
Ещё раз: я вовсе не пытаюсь обидеть и тем паче оскорбить переводчиков. Как раз наоборот. Последнее время я всё чаще встречаю ругань в их адрес: дескать, в переводах полно ошибок. И мне хочется указать вот на что: сейчас, в 2020 году, в распоряжении переводчика — гигантский, практически безграничный инструментарий. Вокруг — тонны информации, и получить её можно за доли секунды. В начале 90-х переводчикам, работавшим практически в реальном времени были доступны жалкие крохи того, что нам доступно сейчас. Даже при условии, что переводчику современному и переводчику тогдашнему выделить на работу одинаковое количество времени, преимущество, который имеет наш современник — в плане возможностей! — очевидно.
И самое главное. Даже при имеющихся ошибках в переводе я не припомню у тех же Гаврилова, Михалёва, Володарского и Горчакова ни единой ошибки в русском языке. Да, для кого-то может быть открытием, но главный инструмент переводчика — это язык, НА который он переводит. Именно этот язык он обязан знать идеально. Могут ли этим похвастаться граждане, рассказывающие о массивных утечках и ультимативных изданиях? Думается мне, что вряд ли.