Биография Мела Брукса

Несколько дней назад Мел Брукс обрадовал поклонников намерением вернуться в большое кино — пусть не в режиссуру, а продюсирование, но даже это немало: если не считать ремейк «Продюсеров», в последний раз мэтр пародии веселил нас в 1995 году. К тому же летом ветерану комедийной сцены исполнилось 85 лет. Оба этих факта заставили нас пересмотреть творческое наследие Брукса и признаться ему в любви.

Одной из первых пародий в истории кинематографа считается лента Гилберта Прэтта «Грязь и песок», снятая в 1922 году. Получасовая история испанского матадора Рубарба Вазелино прямолинейно и точно обсмеивала картину Рудольфо Валентино «Кровь и песок», увидевшую свет все в том же 22-м. В последующие двадцать лет пародии не раз появлялись на экранах, а венцом периода рассвета стала картина Чарли Чаплина «Великий диктатор». Стандарт жанра утвердил, конечно, отнюдь не он, а некий неизвестный эллин, сочинивший пародию на «Илиаду» Гомера и назвавший ей «Батрахомиомахия, или Война мышей и лягушек». Произведение задало основной вектор хорошего осмеяния, которому успешно следовал Чарли: пародия должна кусаться. Именно этого — остроты зубов, умения огрызнуться и выставить на посмешище, а не просто глупо похихикать — и не хватает современным жанровым высказываниям. Настоящая пародия не может существовать без сатиры.

Но «Великого диктатора» Чаплин снял только в 1940-м, а 28 июня 1926 года в Бруклине у Кейт и Максимилиана Камински родился сын, которого они назвали Мелвином. Хилый, болезненный мальчишка часто подвергался насмешкам и тычкам со стороны одноклассников, и кто знает, как пошла бы его жизнь, если бы нехорошо подвешенный язык и актерское дарование. Мало того, что он развлекал приятелей анекдотами, репризами и пародированием знаменитостей, он еще и выступал ведущим на семейных и родственных торжествах, развлекая гостей. Парень научился неплохо играть на барабане и пианино и увлекся творчеством мимов, потом начал учебу в Военном институте Виргинии, а во время Второй Мировой войны служил в армии в звании капрала и даже участвовал в Арденнской операции в 1945 г. После армии случилось чудо: однажды подменив в Вегасе одного из артистов, Камински начал регулярно выступать как стэнд-апщик. Первое время он выходил на сцену под девичьей фамилией своей матери — Брукман, однако со временем псевдоним стал короче: Брукс.

В 1949 г. Брукс устроился штатным сценаристом в сериал The Admiral Broadway Revue. Это шоу свело его с известным комиком Сидом Сэзаром, сотрудничество с которым продолжалось до 1958 г., после чего в карьере Брукса настал новый этап: вместе со знаменитым комедиантом Карлом Рейнером из того же шоу он записал пластинку «Двухтысячелетний человек». Мел сыграл старейшего человека на Земле, видевшего буквально вообще все, а Рейнер выступил в роли интервьюера. Идеально копируя еврейский акцент, Брукс, что называется, жег напалмом, обсуждая с «репортером» такие темы, как общественные отношения, религия, национальные и расовые вопросы. Даже по нынешним меркам герои скетчей порой шутили на грани фола, а уж какой остротой их беседы отдавали в начале шестидесятых, особенно — в пуританской Америке, можно только догадываться.

Еще через пять лет «Критик*», мультипликационная короткометражка, поставленная Эрнестом Пинтоффом по сценарию Мела и с ним же в качестве рассказчика, отхватила «Оскар».

Фильм представлял собой скопище непонятных фигур, цветовых пятен и линий, сопровождаемых звуками клавесина и комментариями зрителя, который вслух пытался угадать, что же такое ему показывают, а соседи то ли дело на него шикают, потому как он мешает им наслаждаться прекрасным.

Это был прекрасный выпад в сторону современного искусства, где форма заметно довлела над содержанием. Киноакадемия удар приняла, а успех позволил Бруксу попасть в настоящий кинобизнес — в 1965 году вместе с Баком Генри он стал автором телесериала «Напряги извилины», главным объектом пародии в котором выступил Джеймс Бонд. Брукс и Генри были безжалостны: высмеивался буквально каждый шаг агента 007, каждая «фишка», каждый гаджет, каждый коллега и каждый враг. По мнению Мела Брукса, основная проблема спецслужб состоит в том, что они до отвращения серьезны и откровенно глуповаты, не способны отличать хорошее от плохого, правильное от неправильного, считают себя лучше других и свято убеждены в том, что знают и умеют абсолютно все. Все это он весьма умело воплотил в образе Максвелла Смарта — безгранично тупого, но очень серьезного парня, то и дело выставляющего себя полным идиотом, но совершенно этого не замечающего.

Карл Рейнер однажды сказал: «Чем он больше рассердится, тем смешнее пошутит». Сейчас уже нельзя точно сказать, имели ли естественные сложности, возникавшие у Мела по мере работы над сериалом, какое-либо отношение к следующему его проекту. Но, так или иначе, после «Напряги извилины» Брукс дебютировал как режиссер лентой «Продюсеры».

Когда фильм уже был снят, компания Embassy Pictures неожиданно передумала выпускать его на экраны. В прокат лента попала благодаря актеру Питеру Селлерсу, утвержденному на роль Лео Блума, но по ряду причин так и не приступившему к съемкам. Он прорекламировал фильм на страницах Variety, и «Продюсеры» все-таки добрались до кинотеатров. Лента оказалась лакмусовой бумажкой, превосходно выявляющей как ханжество и снобизм критиков, так и больные места отдельных слоев населения. Брукс получал письма от евреев со всей Америки, возмущавшихся тем, что тот снял кино про Гитлера — человека, убившего шесть миллионов евреев. Однако режиссер не считал и не считает, что перешагнул грань. Можно отделить Гитлера от Холокоста и высмеять великого диктатора, как это сделал в 1940 г. Чарли Чаплин. Можно отобрать у него образ, съежить до микроскопических размеров его харизму, сделать из идеологического лидера и блестящего ритора нечто прямо противоположное.

Запретных тем для юмора нет, просто юмор не должен быть бездумным и бесцеремонным. Критики критиками, зрители зрителями, но свою порцию успеха дебютная лента режиссера Брукса взяла уверенно: «Продюсерам» был присужден «Оскар» за лучший оригинальный сценарий.

В 1970 г. Мел снял свой второй фильм — экранизацию романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев*». И вот тут-то и сбылись пожелания тех, кто критиковал «Продюсеров»: лента грандиознейшим образом провалилась.

То ли стремясь адаптировать специфические реалии книги для современного американца, то ли по какой-то другой причине, но Мел оставил от романа главы три-четыре, из-за чего герои фильма изменились до неузнаваемости. Остап Бендер Фрэнка Ланджеллы — мирный жулик, прикидывающийся героем войны ради милостыни. Серьезный и нервный Ипполит Воробьянинов Рона Муди внешне сильнее всего напоминает Чехова, а характером менее всего похож на бойкого мальчика Кису. Отец Федор Дома ДеЛуиса превратился в Карабаса Барабаса: алчный, суетливый, коварный, с глазами акулы бизнеса. Всех же прочих персонажей считай, что и вовсе нет. Союз Меча и Орала, общежитие имени монаха Бертольда Шварца, межпланетный шахматный турнир и прочее осталось за кадром. Буйство красок Ильфа и Петрова превратилось в набор школьных мелков. Неудача Брукса как режиссера состояла в том, что он так и не смог решить, что же будет смотреть зритель — авантюрную комедию или социальную сатиру. Попытка сделать и то, и другое привела к плачевному результату: для комедии фильм убийственно серьезен, и этого не смог исправить даже удивительно трогательный финал. Больше Брукс никогда не пытался экранизировать классику. Вместо этого он полностью переключился на пародии и снял фильм «Сверкающие седла».

По большому счету, там не было стопроцентного высмеивания вестерна как такового. Стрелки Дикого запада, индейцы, шепелявящие техасцы и интеллигентные злодеи хоть и входят в список обязательных штампов и подаются Бруксом под юмористическим соусом, все-таки исполняют в «Сверкающих седлах» роль фона, в крайнем случае — антуража. Первое и главное, что режиссер подверг осмеянию, это процветавший в современной ему Америке расизм.

Среди авторов сценария комедии был профессиональный стэнд-апщик Ричард Прайор, уже тогда имевший бешеную популярность среди любителей острой шутки. Его участие придало фильму особую интонацию: фильм будто показал ханжескому обществу вытянутый средний палец всеми доступными способами.

Модно одевающийся даже по меркам Дикого Запада черный парень — шериф. Губернатор штата по фамилии ЛеПетоман вряд ли случайно стал «однофамильцем» Жозефа Пюжоля, известного своим умением художественно пускать ветры. Вождь индейцев говорит на идиш. Певичку в салуне зовут Лили фон Штупп, последнее слово с идиш переводится несколько нецензурно и обозначает примерно тоже, что у поляков — «хендожить». «Сверкающими седлами» Брукс огрызнулся в адрес окружающего мира, стоя там, где велик риск из юмора скатиться в пошлость.

Еще во время съемок картины у Джина Уайлдера появилась идея сделать фильм о внуке Виктора фон Франкенштейна. Поначалу Мел воспротивился, говоря, что еще одного родственника мировой кинематограф не выдержит. И тогда Уайлдер уточнил: внук этот не хочет иметь ничего общего со своим предком. Любовь к фильмам ужасов заставила Мела согласиться, и результате на свет появился «Молодой Франкенштейн» — гениальная стилизация под фильмы ужасов эпохи 30-хх, являющаяся одновременно и логическим продолжением «Франкенштейна» и «Невесты Франкенштейна»; и ремейком этих же картин, снятым в комедийном ключе; и пародией на всевозможные вариации истории о безумном ученом и его творении. Стилизация Брукса оказалась абсолютной. Черно-белая «старая» пленка, громкий звук, музыка, соответствующая всем традициям фильмов ужасов тех годов, оформление титров и, разумеется, персонажи. Здесь только три полностью комических героя, прочие характеры абсолютно серьезны и оттого еще более смешны. Блестящая работа Джина Уайлдера — очередной канон классической пародии: самая удачная шутка всегда произносится с очень серьезным выражением лица.

Классические приемы из фильмов ужасов вкупе с классическими же пародийными оборотами и академической актерской игрой дали потрясающий юмористический эффект. Результатом всего этого стал сумасшедший коммерческий успех: при бюджете в $2,8 млн. лента по всему миру собрала более $86 млн. Фильм номинировался на разнообразные награды, включая «Оскар», и стал обладателем премий «Хьюго», «Небьюла» и «Сатурн». А в 1976 г. режиссер поставил новый эксперимент, еще более смелый, чем предыдущий. Если «Молодой Франкенштейн» был стилизацией под ужастики тридцатых, то название нового фильма говорит само за себя. Мел Брукс снял «Немое кино».

Фильм получился не стопроцентно классическим — пленка была цветной. Звуковое оформление появилось в фильме благодаря давлению студии: боссы потребовали присутствия закадровой музыки и смешных звуковых эффектов. В остальном фильм каноничен до изумления. Гипертрофированная мимика, артикуляция и жесты, падения, комические драки, преувеличенная поэзия романтических сцен, и характеры персонажей, которые в современном кино выглядели бы нелепо, но совершенно органично существующие в дозвуковых картинах.

Смелый эксперимент Брукса привлек внимание кинозвезд: в фильме самих себя в комедийных обстоятельствах сыграли Энн Бэнкрофт (она была законной женой режиссера), Берт Рейнольдс, Джеймс Каан, Марсель Марсо (с присущим ему чувством юмора именно великому миму Брукс поручил произнести единственную на весь фильм реплику), Лайза Миннелли и находившийся на пике карьеры всеобщий кумир Пол Ньюмен. Звездная компания ничуть не затмевала, а мастерски оттеняла троицу главных героев — Мела Брукса, Дома ДеЛуиса и Марти Фелдмана, персонажи которых, соответствуя традициям зари кинематографа, носили те же имена: Мел, Дом и Марти. Когда к протагонистам присоединялась красотка Уилма (Бернадетт Питерс), комедия начинала искриться милым блеском романтики в духе «Огней большого города». «Немое кино» — безусловно, пародия, только искусно замаскированная под стилизацию. Это дружеский шарж. Брукс не фыркал в сторону объекта пародии, а дружески ему улыбался. Еще бы, ведь он пародировал само Кино. Ну и кроме того, это был первый фильм, где он сыграл главную роль. Опыт Мелу понравился, и в 1977 г. он повторил его, вдобавок дебютировав как продюсер, в ленте «Страх высоты».

Фильмы Хичкока, пожалуй, не пародировал только ленивый. Как правило, если фильм не являлся пародий на фильмы мэтра сам по себе, то обыгрывалась в нем одна и та же сцена из фильма «Психо» — душ, тень, нож, сток в ванне. Брукс пошел дальше: он спародировал Хичкока как явление. Своего героя Мел наделил акрофобией (боязнью высоты), и с этого момента становится понятно, что основой объект для пародии — картина Хичкока «Головокружение» (даже постер фильма пародирует плакат Vertigo). Если же подсчитать, сколько именно лент классика так или иначе показало в «Страхе высоты» свои уши, то выяснится, что Брукс обыграл в своем фильме как минимум 19 работ Альфреда Хичкока, включая «Птиц», «Ребекку», «Подозрение», «Человека, который слишком много знал» и, разумеется, «Психо». И это ведь только Хичкок! А есть там и другие фильмы, например, «Гражданин Кейн» и «Волшебник из Страны Оз».

В 1980 году Брукс основал собственную компанию Brooksfilms, под эгидой которой и выпустил все свои дальнейшие картины. Однако толчком к ее созданию послужило чужое творение — лента Дэвида Линча «Человек-слон», в которой снималась Энн Бэнкрофт. Осознавая, что вряд ли кто-то отнесется серьезно к фильму, на афише коего будет написано «Мел Брукс представляет», режиссер и организовал компанию, за время своего существования выпустившую двадцать картин; при этом лишь семь из них были пародийными работами самого Брукса. Из-под крыла Brooksfilms на свет появились «Муха» и ее сиквел, «Чаринг Кросс Роуд, 84», «Толстяк» и другие.

Следующим его фильмом стала глобальная пародия на жанр исторического кино под названием «Всемирная история: Часть 1»; таким способом Мел обыграл название исторического труда сэра Уолтера Райли «Всемирная история. Том 1», написанного в стенах лондонского Тауэра; продолжение так и не появилось на свет, потому что Райли был обезглавлен.

«Всемирная история» — самый неоднозначный фильм Брукса, потому что более всего напоминает номера стэндапщиков из соответствующих заведений в Лас-Вегасе. Собственно говоря, именно Вегасу, как отправной точке своего пути, режиссер и подмигивает в новой картине: в новелле, посвященной Древнему Риму, где философ-стэндапщик (!) Комикус получает шанс выступить по специальности во дворце самого Цезаря. Разумеется, эту сцену нельзя было снимать нигде, кроме как в отеле-казино Ceasar’s Palace, которое расположено в сердце Лас-Вегаса.

Юмор «Всемирной истории» снова становится едким и злым, только теперь уже Брукс переходит грань, отделяющую острую шутку от пошлости. Один из самых невинных примеров — сцена, где Эдипа вполне справедливо называют motherfucker. Объясняется это в том числе и тем, что одна из основных ролей — чернокожего еврея-эфиопа Иосифа — писалась специально под Ричарда Прайора. Комик опять пролетел мимо актерства из-за наркотиков, и в итоге персонаж достался дебютанту Грегори Хайнсу.

Пытаясь быть одновременно всем сразу, «Всемирная история» превратилась в набор дорогостоящих, но весьма сомнительных гэгов. При цензурном рейтинге R и бюджете в $11 млн проект собрал на родине $34 млн. Для сравнения: имея тот же рейтинг R и $2,6 млн бюджета, «Сверкающие седла» заработали $119,5 млн. Зрителям новый фильм оказался неинтересен, и режиссер Мел Брукс замолчал на шесть лет. Все это время он занимался исключительно продюсерской деятельностью и лишь однажды, в 1983 году, появился в игровом кино, сыграв вместе с Энн Бэнкрофт супружескую пару в ленте Аарона Джонсона «Быть или не быть».

1987 год ознаменовался тем, что на экраны вышла самая дорогостоящая на тот момент пародия Мела Брукса: «Космические яйца», также известные как «Космобольцы», обошлись MGM и Brooksfilms в $22,7 млн. По большому счету, возложенных надежд комедия не оправдала. Лента была нафарширована, как гусь к Рождеству, отсылками к разнообразным культовым произведениям кинофантастики, включая «Звездный путь», «Чужих», «Планету обезьян» и даже «Трансформеров»; однако же, домашний прокат принес ленте чуть больше $38 млн. И критики, и зрители проявили редкую солидарность, сдержанно похвалив Брукса, но не забыв при этом сказать, что фильм появился слишком поздно. С момента выхода первых «Звездных войн» прошло больше десяти лет, и эффект свежести, который был бы очень ярким, делай Брукс этот фильм тогда, оказался смазанным.

Кассовые показатели оказались крайне низкими — всего лишь $38,1 млн. Очередная коммерческая неудача приводит к тому, что через четыре года, в 1991 года режиссер снимает свой первый по-настоящему оригинальный фильм после «Продюсеров» — «Жизнь — дерьмо». Это чистой воды трагикомедия, сдобренная едва заметными пародийными элементами. А еще это современная сказка, в которой слышны и ноты Оскара Уайлда, и Марка Твена, и иных классиков мировой литературы — да и не только классиков. История актуальна, персонажи целостны и реалистичны, ситуации — жизненнее некуда, и все же фильм с треском проваливается, заработав на родине лишь треть собственного бюджета. Зрительские массы не простили Бруксу такого широкого шага в сторону. Он снял серьезное и неглупое кино, а от него ждали смешных и острых пародий. Все хотели сатиры, а получили жизнь с горчинкой.

В 1975 году первым после значительного перерыва телепроектом Брукса стал пародийный сериал «Старые хреновые времена», где объектом насмешек стала легенда о Робине Гуде и ее многочисленные вариации. Протагонист здесь — круглый дурак, пафосный и тупой, прямо вылитый Максвелл Смарт из телесериала «Напряги извилины»; и окружают его соответствующие товарищи по оружию, равно как и смертельные враги. Сериал продержался 13 серий, после чего был закрыт и предан забвению. Спустя почти двадцать лет, в 1993 году на большие экраны вышла лента «Робин Гуд: Мужчины в трико», главное достоинство которой — убойные персонажи, попросту стягивавшие одеяло с главных героев — Робина и Мэриан в исполнении Кэри Элвеса и Эми Ясбек соответственно. Впрочем, это нельзя ставить в вину актерам, это скорее недоработка самого Брукса и его соавторов. Качественно и точно обсмеяв не только фильм Кевина Рейнольдса «Робин Гуд: Принц воров», но и вообще все, что так или иначе снималось о Робине Гуде, режиссер наполнил «Мужчин в трико» большим количеством самоприветов. Это началось еще в «Сверкающих седлах», но именно в этом фильме автооммажей было так много, что для критиков это сработало как красная тряпка… При объеме затрат, равном $20 млн «Робин Гуд: Мужчины в трико» собрал чуть больше $38 млн и массу негативных отзывов. Однако, как показал дальнейший опыт, самыми продаваемыми для домашнего просмотра фильмами Брука оказались именно те, к которым критики и зрители в кино отнеслись весьма скептически, а именно — «Космические яйца» и «Робин Гуд: Мужчины в трико».

Слабая касса последних лент и негативные отзывы критиков удручали, однако Мел Брукс все-таки предпринял еще одну попытку вернуть разбежавшихся зрителей, на этот раз — с привлечением тяжелой артиллерии. Он снимает пародию на фильмы о Дракуле, а на роль графа-вампира приглашает Лесли Нильсена. Несмотря на то, что фильм выходит всего лишь через три года после появления на киноэкранах «Дракулы» Фрэнсиса Форда Копполы, «Дракула: мертвый, но довольный» играет в первую очередь на поле картины Тода Браунинга, у которого трансильванским кровососом был Бэла Лугоши. Лесли Нильсен, сохраняя на лице фирменное выражение убийственной серьезности, превратил инфернального графа в персонажа настолько уморительного, что харизма остальных действующих лиц заметно побледнела. Но и кроме Нильсена есть мастера: Питер МакНикол, сам Мел Брукс и большой поклонник клизмотерапии доктор Сьюард, роль которого исполнил другой проверенный человек — Харви Корман, работавший с Бруксом над «Сверкающими седлами», «Страхом высоты» и «Всемирной историей».

Критики были непреклонны: мол, и юмор уже не тот, и шутки простецкие, да и вся комедия держится на одном только Лесли Нильсене. Актер, безусловно, делал половину дела, отыгрывая диалоги, которые частично были взяты из «Дракулы» Браунинга практически без изменений: в устах Нильсена они звучали как ария Ленского в исполнении Виктора Коклюшкина, и это, при желании, можно было бы отнести к простоте. И тем не менее, большинство критических отзывов сводились к одному: лучше, чем «Жизнь — дерьмо», но не «Сверкающие седла». Касса «Дракулы…» была провальной: чуть больше $10 млн при бюджете в $30 млн.

Причина постоянного неуспеха фильмов Брукса проста и печальна: поздние пародии Брукса стали беззубыми. Все, что было снято после 1980-х, исключая, пожалуй, «Жизнь — дерьмо», были пародиями в чистом виде, без фиги в кармане, а ценители жанра все еще ждали новых «Продюсеров». И с 1995 года режиссер Мел Брукс перестал снимать кино.

Именно после этого нашлось и время, и силы на то, чтобы взглянуть в сторону Бродвея. Любовь к мюзиклу Брукс пронес практически через все свою фильмографию. Почти в каждый свой фильм он вставлял музыкальные номера, иногда обосновывая их сюжетом, как в «Продюсерах» и «Сверкающих седлах»; а иногда и из чистой любви к искусству, как в остальных его работах. В какой-то момент даже «Немое кино» грозит разразиться песенкой а-ля Мэрилин Монро, и только последний фильм Брукса ограничивается танцами. В общем, Мел Брукс соглашается на создание мюзикла по мотивам своего первого фильма — «Продюсеры» и сам пишет для него песни. В 2001 году мюзикл выходит в свет. За прошедшие десять лет детище Брукса выслушивало зрительские овации более двух с половиной тысяч раз, завоевало 12 премий «Тони» и кучу других наград, а в 2009 году даже докатилось до России: в русской версии театра Александра Калягина Et Cetera Макса Биалистока играл Максим Леонидов, а Лео Блума — Егор Дружинин. Исполнители ведущих партий в оригинальной постановке Натан Лейн и Мэтью Бродерик в 2005 году снова влезли в шкуры своих героев в полнометражной киноверсии мюзикла, где снимались также Уилл Феррелл и Ума Турман.

После того, как стали затихать переживания, связанные со смертью жены, Мел Брукс начал работу над мюзиклом «Молодой Франкенштейн». Доктора Франкеншейна сыграл Роджер Барт, а чудовище — Шулер Хенсли. Постановка продержалась два года, с 2007 по 2009 гг., получив три премии «Тони», а также изрядное количество других наград. В 2010 году Брукс лично подтвердил, что намеревается сделать и третий мюзикл — «Сверкающие седла», и что для него уже написано несколько песен.

В 2008 году Брукс запускает сиквел фильма «Космические яйца», однако делает это в виде анимационного сериала. Из старой гвардии — он сам в роли продюсера, соавтора идеи и голоса президента Скруба и вечного всезнайки Йогурта; Джоан Риверс, снова говорящая за за андроида-фрейлину Дот Матрицу; и Дафни Зунига, озвучивающая принцессу Веспу. Стилистика рисунка представляет собой что-то среднее между газетными комиксами, «Гриффинами» и «Южным парком». Мультик прожил один сезон, что неудивительно: герои стали унылыми и несмешными, а шутки — чересчур однообразными. Да и запах пародии практически выветрился.

В том же 2008 году официально прекратила свое существование компания Brooksfilms, и из режиссера и продюсера Мел Брукс стал просто одним из немногих людей, которые являются одновременно лауреатами «Оскара», «Тони» и «Эмми». Он снял три фильма, входящих в сотню лучших кинокомедий всех времен по версии American Film Insitute: на 13 месте — «Молодой Франкенштейн», на 11 — «Продюсеры», а на 6 — «Сверкающие седла». 23 апреля 2010 года его именная звезда открылась на голливудской Аллее Славы. В конце концов, именно Мел сделал знаменитой фразу: «Хорошо быть королем!» — и он знает, что говорит, ведь кого, как не Мела Брукса можно называть королем пародии? Это звание он заслужил честно.

28 июня 2011 года Мелвину Камински исполнилось 85 лет. Однажды он сказал: «Внутри каждого человека живет сотня совершенно других людей. Талант писателя заключается в том, чтобы дать им всем имена, наделить личностью, характером и связать друг с другом и с человеком, в котором они существуют». Именно этим Мел и занимался всю свою жизнь, с детства и по сию пору. Пожелать ему хочется многого, но самое главное прозвучит так: оставайтесь Мелом Бруксом, мистер Брукс.

Первая публикация: Filmz.Ru